![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
georgy_kantorВчера Генеральная конгрегация кардиналов объявила, что конклав начнется 12 марта, и как и всякий католик, я молюсь, что Дух Святой направит кардиналов к верному решению, и о том, чтобы решение Бенедикта XVI послужило ко благу и Церкви и ему самому.
Отречение Папы поразило меня не меньше, чем прочих, особенно после совершенно иного выбора сделанного его непосредственным предшественником (тогда многие говорили, что страдания бл. Иоанна Павла II сделали невозможным папское отречение в обозримом будущем), но по здравом размышлении знаки того, что он обдумывает такую возможность были давно, и возложение паллия на гробницу св. Целестина V, о котором в последние дни много писали - только самый заметный из них. Хотя он и подходил к своему служению с немецкой добросовестностью, думаю, именно это и сыграло свою роль - Бенедикт был одним из старых Пап в двухтысячелетней истории папства, и уже сейчас старше, чем был бл. Иоанн Павел II в год своей смерти, а обязанности Папы в наши дни становятся только тяжелее. По всему судя, литургические и церемониальные обязанности стали для него очень тяжелы.
Отречение перед началом Великого Поста, конечно, не случайно: идея Великого Поста в том, что мы отказываемся от благ жизни, уходим в пустыню, чтобы приготовится к Воскресению Христову, и Церковь сейчас остается без видимого главы, чтобы встретить нового Папу в дни Пасхальной радости. Не случаен, надо думать, и день выбранный для объявления об этом - в день Богоматери Лурдской Церковь предлагает елеопомазание больным, Таинство утешения в болезни.
СМИ за последние дни, что естественно, написали огромное количество невероятной чепухи о положении Католической Церкви (в числе которых статейка с упоминанием "кардинала Лефевра", на которую я ругался в Фейсбуке, даже и не выделяется). Можно было, например, узнать, из ряда газетных публикаций, что папское отречение (в действительности, минимум седьмое по счету) противоречит католической теологии, согласно которой "Святой Дух наполняет носителя должности как перчатку". Догмат "о безошибочности суждений Папы", конечно, ничего такого не означает, Бенедикт XVI за свой понтификат безошибочных решений не провозглашал, и даже если бы он это сделал, слово "должность" могло бы подсказать журналистам, в чем дело - то, что "Папа на покое" не может провозглашать догматы, не более проблематично для католиков, чем то, что президент в отставке не может издавать указы проблематично для правоведов.
Другой пример: видный британский журналист написал в газете "Индепендент" что-де "Церковь никогда не переживала такого кризиса". Не говоря уже о поразительном "европоцентризме" этого замечания - уж конечно, полуторамиллиардная Церковь, стремительно растущая в Африке и Азии, находится в большем кризисе, чем в Темные Века, когда ее изгнал из Африки ислам, варварские королевства уклонялись в арианство, а большая часть Европы еще была языческой - трудно элементарно образованному человеку думать, что Церковь при Бенедикте XVI (как к нему ни относись как к Папе, бесспорно выдающемся интеллектуале и исключительно достойном человеке) переживает больший кризис, чем при Александре VI Борджа, чем при Льве X и Лютере, чем в дни "авиньонского пленения" и Великой Схизмы, чем в начале одиннадцатого века, когда папский престол, казалось, захватили тускульские графы и Бенедикт IX продавал свой престол.
И всё-таки, разумеется, отречение заставляет задуматься. Конечно, Церковь всегда подчеркивала человеческую слабость и смертность Наместника Христова. Не зря, по контрасту с монархиями (принцип английского права, как известно, в том, что "король не умирает"), при смерти Папы кардинал-камерленго провозглашает "Папа действительно мертв". У короля могло быть "два тела" (см. знаменитую книгу Канторовича), но Папа - лишь часть Тела Христова. Но традиционное понимание роли Папы предполагает, что как человек не должен стремиться к ней ("другой препояшет тебя и поведет, куда не хочешь", как сказал Христос Петру), так же и отказаться от этого креста нельзя. Бенедикт ответил на это в своих словах на последней генеральной аудиенции, 27 февраля (http://www.vatican.va/holy_father/benedict_xvi/audiences/2013/documents/hf_ben-xvi_aud_20130227_en.html): "Это служение не только "в каждый момент жизни", но и "навсегда" - возвращения в частную жизнь быть не может. Мое решение прекратить активное исполнение этого служения не меняет этого. Я не возращаюсь к частной жизни, жизни путешествий, встреч, приемов, конференций и т.п. Я не оставляю Крест, но остаюсь другим образом рядом с Распятым Господом. Я не буду больше обладать властью возглавлять Церковь, но буду по-прежнему служить Церкви молитвой в ограде Св. Петра. Св. Бенедикт, чье имя я ношу как Папа, будет мне в этом великим примером. Он показал нам путь жизни, которая, будь она активной или пассивной, полностью отдана Христу" (перевод мой, и не вполне удачный, постараюсь исправить). Католику было бы невозможно отрицать, что в молитве можно служить Церкви не меньше, чем в активной деятельности, и в этом смысле его решение - весьма отличное от возвращения в Регенсбург к брату и котам - не так уж сильно отличается от решения Иоанна Павла. Дай ему Бог сил в этом новом служении.
И тем не менее, у его решения есть лишь один настоящий прецедент - отречения Пап бывали неоднократно, первое из них (св. Понтиан отрекся в ссылке на Сардинии 28 сентября 235 г.) "Оксфордский словарь Пап" называет "самой ранней надежной датой в истории папства", но только один Папа, св. Целестин V (13 декабря 1294 г.), отрекся лишь по внутреннему побуждению, без веских к тому внешних причин. В остальных случаях Папа отрекался или чтобы прекратить схизму (как в 1415 г., последнее отречение до этого года) или ожидая смерти в ссылке или из-за сомнений в законности своего избрания. Данте, как известно, осудил Целестина за отречение, "великий отказ" (un gran rifuto) - в "Божественной Комедии" он оставил его душу скитаться в преддверии Ада, как не совершившую настоящего выбора. Церковь не приняла такого суждения и почитает его во святых, но оттого (особенно, помня о судьбе Церкви и папства в век после его отречения) нам, мне кажется, стоит задуматься еще сильнее - как получается, что управление Церковью таково, что святому человеку становится нужно от него отречься и служить Христу и Церкви молитвой в затворе? Почему именно больной человек не может сейчас справиться с Петровым служением так, как сам считает достойным? Конечно, я верю, что "врата Ада не поглотят ее", но никто не обещал нам, что времена не будут тяжелыми.
Если кому интересно, кто может быть следующим Папой, можете читать статьи знающего американского журналиста Джона Аллена о возможных кандидатах: http://ncronline.org/blogs/ncr-today/read-all-john-allens-papabile-day-stories. Многие вызывают у меня симпатию и надежду - мексиканский кардинал Роблес Ортега, бразильский Жоан Браз де Авиз, аргентинский Хорхе Марио Бергольо, филиппинский Луис Антонио Тагле, конголезский Лоран Монсенгво Пасинья - но, конечно, всё это гадание на кофейной гуще. Кто ждал Войтылу в 1978 г.?
В общем, я надеюсь и молюсь, что Св. Дух пошлет нам сейчас такого Папу, который найдет ответ на эти вопросы и даст Церкви надежду.
Отречение Папы поразило меня не меньше, чем прочих, особенно после совершенно иного выбора сделанного его непосредственным предшественником (тогда многие говорили, что страдания бл. Иоанна Павла II сделали невозможным папское отречение в обозримом будущем), но по здравом размышлении знаки того, что он обдумывает такую возможность были давно, и возложение паллия на гробницу св. Целестина V, о котором в последние дни много писали - только самый заметный из них. Хотя он и подходил к своему служению с немецкой добросовестностью, думаю, именно это и сыграло свою роль - Бенедикт был одним из старых Пап в двухтысячелетней истории папства, и уже сейчас старше, чем был бл. Иоанн Павел II в год своей смерти, а обязанности Папы в наши дни становятся только тяжелее. По всему судя, литургические и церемониальные обязанности стали для него очень тяжелы.
Отречение перед началом Великого Поста, конечно, не случайно: идея Великого Поста в том, что мы отказываемся от благ жизни, уходим в пустыню, чтобы приготовится к Воскресению Христову, и Церковь сейчас остается без видимого главы, чтобы встретить нового Папу в дни Пасхальной радости. Не случаен, надо думать, и день выбранный для объявления об этом - в день Богоматери Лурдской Церковь предлагает елеопомазание больным, Таинство утешения в болезни.
СМИ за последние дни, что естественно, написали огромное количество невероятной чепухи о положении Католической Церкви (в числе которых статейка с упоминанием "кардинала Лефевра", на которую я ругался в Фейсбуке, даже и не выделяется). Можно было, например, узнать, из ряда газетных публикаций, что папское отречение (в действительности, минимум седьмое по счету) противоречит католической теологии, согласно которой "Святой Дух наполняет носителя должности как перчатку". Догмат "о безошибочности суждений Папы", конечно, ничего такого не означает, Бенедикт XVI за свой понтификат безошибочных решений не провозглашал, и даже если бы он это сделал, слово "должность" могло бы подсказать журналистам, в чем дело - то, что "Папа на покое" не может провозглашать догматы, не более проблематично для католиков, чем то, что президент в отставке не может издавать указы проблематично для правоведов.
Другой пример: видный британский журналист написал в газете "Индепендент" что-де "Церковь никогда не переживала такого кризиса". Не говоря уже о поразительном "европоцентризме" этого замечания - уж конечно, полуторамиллиардная Церковь, стремительно растущая в Африке и Азии, находится в большем кризисе, чем в Темные Века, когда ее изгнал из Африки ислам, варварские королевства уклонялись в арианство, а большая часть Европы еще была языческой - трудно элементарно образованному человеку думать, что Церковь при Бенедикте XVI (как к нему ни относись как к Папе, бесспорно выдающемся интеллектуале и исключительно достойном человеке) переживает больший кризис, чем при Александре VI Борджа, чем при Льве X и Лютере, чем в дни "авиньонского пленения" и Великой Схизмы, чем в начале одиннадцатого века, когда папский престол, казалось, захватили тускульские графы и Бенедикт IX продавал свой престол.
И всё-таки, разумеется, отречение заставляет задуматься. Конечно, Церковь всегда подчеркивала человеческую слабость и смертность Наместника Христова. Не зря, по контрасту с монархиями (принцип английского права, как известно, в том, что "король не умирает"), при смерти Папы кардинал-камерленго провозглашает "Папа действительно мертв". У короля могло быть "два тела" (см. знаменитую книгу Канторовича), но Папа - лишь часть Тела Христова. Но традиционное понимание роли Папы предполагает, что как человек не должен стремиться к ней ("другой препояшет тебя и поведет, куда не хочешь", как сказал Христос Петру), так же и отказаться от этого креста нельзя. Бенедикт ответил на это в своих словах на последней генеральной аудиенции, 27 февраля (http://www.vatican.va/holy_father/benedict_xvi/audiences/2013/documents/hf_ben-xvi_aud_20130227_en.html): "Это служение не только "в каждый момент жизни", но и "навсегда" - возвращения в частную жизнь быть не может. Мое решение прекратить активное исполнение этого служения не меняет этого. Я не возращаюсь к частной жизни, жизни путешествий, встреч, приемов, конференций и т.п. Я не оставляю Крест, но остаюсь другим образом рядом с Распятым Господом. Я не буду больше обладать властью возглавлять Церковь, но буду по-прежнему служить Церкви молитвой в ограде Св. Петра. Св. Бенедикт, чье имя я ношу как Папа, будет мне в этом великим примером. Он показал нам путь жизни, которая, будь она активной или пассивной, полностью отдана Христу" (перевод мой, и не вполне удачный, постараюсь исправить). Католику было бы невозможно отрицать, что в молитве можно служить Церкви не меньше, чем в активной деятельности, и в этом смысле его решение - весьма отличное от возвращения в Регенсбург к брату и котам - не так уж сильно отличается от решения Иоанна Павла. Дай ему Бог сил в этом новом служении.
И тем не менее, у его решения есть лишь один настоящий прецедент - отречения Пап бывали неоднократно, первое из них (св. Понтиан отрекся в ссылке на Сардинии 28 сентября 235 г.) "Оксфордский словарь Пап" называет "самой ранней надежной датой в истории папства", но только один Папа, св. Целестин V (13 декабря 1294 г.), отрекся лишь по внутреннему побуждению, без веских к тому внешних причин. В остальных случаях Папа отрекался или чтобы прекратить схизму (как в 1415 г., последнее отречение до этого года) или ожидая смерти в ссылке или из-за сомнений в законности своего избрания. Данте, как известно, осудил Целестина за отречение, "великий отказ" (un gran rifuto) - в "Божественной Комедии" он оставил его душу скитаться в преддверии Ада, как не совершившую настоящего выбора. Церковь не приняла такого суждения и почитает его во святых, но оттого (особенно, помня о судьбе Церкви и папства в век после его отречения) нам, мне кажется, стоит задуматься еще сильнее - как получается, что управление Церковью таково, что святому человеку становится нужно от него отречься и служить Христу и Церкви молитвой в затворе? Почему именно больной человек не может сейчас справиться с Петровым служением так, как сам считает достойным? Конечно, я верю, что "врата Ада не поглотят ее", но никто не обещал нам, что времена не будут тяжелыми.
Если кому интересно, кто может быть следующим Папой, можете читать статьи знающего американского журналиста Джона Аллена о возможных кандидатах: http://ncronline.org/blogs/ncr-today/read-all-john-allens-papabile-day-stories. Многие вызывают у меня симпатию и надежду - мексиканский кардинал Роблес Ортега, бразильский Жоан Браз де Авиз, аргентинский Хорхе Марио Бергольо, филиппинский Луис Антонио Тагле, конголезский Лоран Монсенгво Пасинья - но, конечно, всё это гадание на кофейной гуще. Кто ждал Войтылу в 1978 г.?
В общем, я надеюсь и молюсь, что Св. Дух пошлет нам сейчас такого Папу, который найдет ответ на эти вопросы и даст Церкви надежду.
Tags: